«В настоящее время криминологи отмечают тенденцию к росту преступной активности женщин, что приближает нашу страну к показателям преступной активности американок, где соотношение убийц-мужчин и убийц-женщин в семье равно 1,3 : 1, соответственно, то есть на 100 мужей, убивших своих жен, приходится 75 жен, убивших своих мужей [Wilson, Daly, 1992]. Тенденцию роста насильственной преступности женщин отмечают и российские психиатры [Шумский, Калужная, Ювенский, 2004].»

«С начала исследований домашнего насилия в США и странах Западной Европы (60-е гг. XX в.), посвященных, в основном, проблеме избиваемых жен, укрепилось мнение, что женщины выступают только в роли жертв семейного насилия. Однако вскоре появились данные, опровергающие эту точку зрения. Например, от 23 до 83% избиваемых жен, как минимум, однажды в целях обороны или нападения сами совершали физическое насилие в отношении своих партнеров [Straus, Gelles, Steinmetz, 1980; Saunders, 1986]. Более того, в 70-е гг. прошлого века С. Стайнметц ввела новый термин «синдром избиваемого мужа», чтобы подчеркнуть важность проблемы физического насилия в отношении мужчин в семье [Steinmetz, 1977-1978].»

«Итак, представители феминистического направления считают, что насилие в семье, совершаемое женщинами, — проблема исключительно самозащиты женщин от агрессивных доминирующих мужчин.

Сторонники второго направления, в которое входят сторонники умеренно феминистических идей, полагают, что женщины в совершении насилия движимы теми же мотивами, что и мужчины, среди которых, помимо самозащиты, присутствуют и злость, и ревность, и корысть, и депрессия, и неадекватные навыки коммуникации, и раздражительность, и желание контролировать партнера, и посттравматическое стрессовое расстройство, и депрессия, и т.д. Женщины инициируют насилие в межличностных отношениях так же часто, как и мужчины, однако поскольку мужчины физически сильнее, то женщины чаще страдают от травм и становятся жертвами насилия и убийств в семье.»

«Одной из первых работ, посвященных проблеме насилия в семье, совершаемого женщинами, стало исследование Стайнметц «Синдром избиваемого мужа» (1977), где были подняты вопросы общественного высмеивания мужчин-жертв и проблемы латентной виктимизации мужчин в семье. М. Страус и Р. Геллес провели репрезентативные исследования в США (1975, 1985 гг.), которые показали, что уровень совершаемого женщинами физического насилия в семье примерно такой же, как у мужчин и даже выше. Подчеркну, что исследования в России и в других странах, например в Канаде, Германии, Тайване, Китае, Гватемале, Литве, выявили ту же тенденцию [Straus, 2006].»

«В 1995 и затем в 2005 г. Страус выдвигает проблему женской преступности в семье на первый план, озаглавив свою статью «Женское насилие в отношении мужчин как социальная проблема». Тем самым он привлек внимание научного сообщества к этому вопросу и подчеркнул, что без его признания эффективных мер профилактики и снижения уровня семейного насилия выработать не удастся. Страус убежден: «Чтобы снизить насилие в отношении жен, для женщин важно прекратить делать то, что они считают «безвредными» пощечинами, шлепками или бросанием предметов в мужчину-партнера, который может прийти в бешенство и не станет слушать оправдания» [Straus, 1999, р. 21].»

«Эти исследователи считают отношения насилия в семье результатом сложной динамики активных действий и мужчин, и женщин, а не односторонним процессом, и полагают, что усиление роли государства с применением практик обязательного реагирования (ареста, судопроизводства, информирования), продвигаемых представителями радикального феминизма, навредят семье, лишив женщин ответственности и власти над ситуацией [Лысова, 2005].»

«В исследовании насилия в межличностных отношениях, проведенном в трех городах России в 1996 г., не было выявлено тендерных различий в совершении вербальной агрессии мужчинами и женщинами, однако общая тенденция такова, что женщины оказались более склонны к ее проявлению, чем мужчины [Vannoy...1999]. Так, 87% жен по сравнению с 83% мужей сообщили, что «повышали голос при выяснении отношений», как минимум, однажды, при этом 24% жен и только 7% мужей делали это часто. Оскорбляли своих супругов 47% жен и 37% мужей, при этом жен, оскорблявших мужей часто, оказалось в три раза больше. В два раза больше жен угрожали изменой мужу, в то время как в два раза больше мужей намеревались причинить боль близким людям жены. Мужья несколько чаще жен угрожали причинить боль партнеру (14% против 12%). В целом уровень вербальной агрессии был выше среди разведенных партнеров, чем состоящих в браке, а также среди молодых респондентов (18 — 29 лет) по сравнению с более старшими.»

«На вопрос о том, совершал ли респондент хотя бы один акт физического насилия в отношении партнера, 38% женщин по сравнению с 24% мужчин ответили утвердительно. Гораздо больше женщин (68%), чем мужчин (53%), сообщили о совершении, как минимум, одного акта психологической агрессии.»

«Отмечу, что хотя в два раза больше женщин сообщили о нанесении травм своему партнеру (10% женщин и 5% мужчин), в вопросах на виктимизацию женщины чаще мужчин признавали, что пострадали от травм в результате насилия (9% женщин и 4% мужчин).»

«Социологических исследований, посвященных выявлению факторов риска в совершении межличностного насилия женщинами в России, практически не проводилось.»

«Орудиями убийства чаще всего были нож (в 16 случаях), топор, утюг, табуретка. В одном случае пьяного мужа застрелили из винтовки, в двух — пьяных мужей сбили с ног и затоптали, еще в одном случае спящий муж был задушен, одного из мужей убил наемный убийца. К моменту совершения убийства у 19 обследуемых сохранялась хорошая социальная адаптация.»

«Почти все убийства совершались этими женщинами в состоянии алкогольного опьянения. Непосредственный повод трагедии ни в одном из случаев не был связан с угрозой жизни убийце. Зачастую он был совершенно случайным:

«увидела с другой и ударила ножом из ревности», «ударила, чтобы отвязался», «надоела такая жизнь» и т.д. На первый план в структуре личности этих женщин выступали черты эгоцентризма, отмечалась неспособность брать на себя ответственность за свое поведение. У всех обследуемых отмечались трудности в межличностных отношениях, связанные с повышенной конфликтностью, с чертами аффективной ригидности, с прямой или скрытой враждебностью по отношению к окружающим.»

«Большинство женщин-убийц жалость к убитым испытывали редко, так как считали себя правыми.»

«В связи с этим можно предположить, что мотив самообороны, представленный в качестве основного и едва ли не единственного в случаях объяснения женского внутрисемейного насилия в феминистических работах, характерен для женщин в основном с депрессивными и зависимыми чертами личности. Оказавшись в сложившейся семейной ситуации, они смогли разорвать круг проблем, только убив мужа/сожителя. Однако выявление второго типа женщин, убивших мужей, сожителей, близких родственников или окружающих из корыстных побуждений, из мести или в момент приступа злости и ярости, демонстрирует гораздо более широкий диапазон возможных мотивов в совершении женщинами насилия в семье. Это согласуется с результатами сторонников теорий симметричности полов в совершении насилия в межличностных отношениях в США, Канаде, Германии и других странах, а также с результатами исследования насилия на свиданиях в российских университетах.»

Скачать всю работу полностью (PDF) здесь

Лысова Александра Владимировна.

Кандидат социологических наук доцент кафедры общей и социальной психологии Института психологии и социальных наук Дальневосточного государственного университета.